Русский поэт Е.А. Баратынский (правильно - Боратынский) родился 19 февраля (2 марта) 1800 года в имении своего отца, селе Мара Кирсановского уезда Тамбовской губернии. Его отец, Абрам Андреевич Боратынский (1767-1810), происходил из старинного польского рода, поселившегося в XVII веке в России, служил генерал-адъютантом при Павле I, мать - А.Ф. Черепанова, была фрейлиной императрицы Марии Федоровны. Воспитание Евгений получил в деревне, от матери и под наблюдением "дядьки-итальянца" Джачинто Боргезе. Мальчик рано познакомился с итальянским языком; вполне овладел он также французским, принятым в доме Баратынских, и восьми лет уже писал по-французски письма. В 1808 году Евгения Баратынского, старшего среди детей, отвезли в Петербург и отдали в частный немецкий пансион, где он выучился немецкому языку.
Будущему поэту исполнилось всего 10 лет, когда умер его отец и вся семья возвратилась в Мару. Мать Евгения, женщина образованная и умная, стала готовить сына к поступлению в Пажеский корпус. О своем детстве будущий поэт вспоминал: " С детства я тяготился зависимостью и был угрюм, был несчастлив". Из его детских и юношеских писем видно, что он духовно созрел очень рано и с первых лет сознательной жизни уже был склонен смотреть на весь мир сквозь мрачное стекло. 8-летним ребенком, из пансиона, он писал матери о своих товарищах: "Я надеялся найти дружбу, но нашел только холодную и аффектированную вежливость, дружбу небескорыстную: все были моими друзьями, когда у меня было яблоко или что-нибудь иное" В декабре 1812 года, окончив пансион, он стал воспитанником Пажеского корпуса, этого привилегированного заведения, атмосфера которого, видимо, резко отличалась от той, в какую попал Пушкин в Лицее. В письме Жуковскому Баратынский подробно рассказал о пребывании в корпусе: о друзьях ("резвые мальчики") и недругах ("начальники"), об "обществе мстителей", возникшем под влиянием "Разбойников" Шиллера ("Мысль не смотреть ни на что, свергнуть с себя всякое принуждение меня восхитила; радостное чувство свободы волновало мою душу..."). Мстительные забавы завершились прискорбно - участием в краже крупной суммы денег у отца товарища, после чего последовало исключение из корпуса в 1816 году. По личному приказу Александра I Баратынскому "за негодное поведение" строжайше запрещалось отныне служить где-либо, кроме как в армии - рядовым! Так детская шалость обернулась трагедией, наложившей отпечаток на всю дальнейшую жизнь поэта. Нетрудно представить смятенное состояние чувствительного, пылкого, щепетильного юноши. Позор, пережитый поэтом, потряс Баратынского, вызвал тяжелое нервное расстройство и наложил отпечаток на его характер и последующую судьбу, оказал влияние на выработку пессимистического миросозерцания. Он строго и всерьез судит свой "негоднейший" поступок, и только в этом самоосуждении - путь к настоящему раскаянию, болезненная, но плодотворная работа души.
Покинув Пажеский корпус, Баратынский несколько лет почти безвыездно жил в Тамбовской губернии с матерью, иногда только приезжая к дяде, брату отца, адмиралу Б.А. Баратынскому, в Смоленскую губернию, который принял большое участие в его судьбе.
Живя в деревне, Евгений начал писать стихи. Раньше, как и многие другие люди того времени, он охотно писал французские куплеты, не придавая тому никакого значения. В 1817 году появляются уже русские стихи Баратынского, впрочем, весьма слабые. Но к 1819 году он вполне овладел техникой, и его стих стал приобретать то "необщее выражение", которое впоследствии он сам признавал главным достоинством своей поэзии. В деревне юноша нашел небольшое общество молодежи, которая старалась жить весело, и он был увлечен в ее забавы
Воспоминание о провинности сидит в Баратынском, как гигантская заноза, не дает покоя его совести и самолюбию. Он по-прежнему тяготился своим клеймом позора и три года тщетно надеялся на высочайшее прощение. Так и не дождавшись прощения государя, в начале 1819 года, чтобы постараться смыть позор, Баратынский, по совету родных, едет в Петербург и поступает рядовым в лейб-гвардейский Егерский полк. Вынужденный пойти на военную службу, Евгений Баратынский в то же время всерьёз начал заниматься литературным творчеством.
Первое стихотворение он написал на французском языке ещё в 12-летнем возрасте. На русском языке начал писать гораздо позже. В семье не было литературных традиций, а гувернёр-француз и дядька-итальянец помочь ему в освоении сложностей русской словесности, естественно, не могли. В Петербурге Евгений Баратынский познакомился с Антоном Дельвигом, который ввёл его в круг литераторов, помог преодолеть тяжёлое моральное состояние: исключение из Пажеского корпуса сопровождалось предписанием, запрещавшим Баратынскому поступать на какую-либо службу, кроме военной, и только рядовым. Для него, потомственного дворянина, солдатчина была не столько тяжела, сколько унизительна. Литературная деятельность, общение с кругом поэтов в какой-то мере скрашивали нелёгкую судьбу молодого человека. В это время интерес Баратынского к литературе настолько определился, что он стал искать знакомства с писателями. Через приятеля по Пажескому корпусу Креницына он знакомится с А.Дельвигом, который стал ему особенно близок. Дельвиг, живший на одной квартире с Баратынским, помог ему напечатать первые стихи. Это было в 1819 году. Дружеские послания, мадригалы, эпиграммы – вот первые публикации Баратынского. Они много значили для него, помогли ему обрести себя, и он, на всю жизнь сохранивший благодарность Антону Дельвигу за дружескую поддержку. Баратынский показал Дельвигу свои стихи; того они заинтересовали. Дельвиг познакомил его с Жуковским, Плетневым, Ф.Глинкой, Кюхельбекером и Пушкиным Пушкин всегда внимательно следил за творчеством Баратынского, определяя основное качество его поэзии ("он у нас оригинален - ибо мыслит"). Он отмечал его самобытность и независимость от господствующих направлений и школ. Баратынский посещает их дружеские вечера, салон С.Д. Пономаревой, литературные "среды" Плетнева, "субботы" Жуковского. Словом, ведет жизнь насыщенную интеллектуальными и художественными событиями. Под влиянием Дельвига Баратынский серьезно стал относиться к своей поэзии и в "служении Музам" увидел новую для себя цель жизни.
Но вскоре общение с «семейством добрых муз» прерывается: Баратынского переводят в Финляндию, где он пять лет прослужил в пехотном полку. Это была, по сути, ссылка. Но годы, проведённые вне России, не пропали даром для Баратынского-поэта. Он написал немало произведений, свидетельствовавших о появлении в плеяде талантов ещё одного дарования. Современников поражала сила и зрелость стихов Баратынского, а элегия «Финляндия» принесла ему широкую известность и закрепила за ним репутацию «певца Финляндии».
Осенью 1824 года, благодаря ходатайству Путяты и по просьбе героя Отечественной войны 1812 года Дениса Давыдова, Баратынский получил разрешение приехать в Гельсингфорс и состоять при корпусном штабе генерал-губернатора Финляндии А.А. Закревского. В Гельсингфорсе Баратынского ожидала жизнь шумная и беспокойная. К этому периоду его жизни относится начало его увлечения А.Ф. Закревской (женой генерала Закревского), той самой, которую Пушкин назвал "беззаконной кометой в кругу расчисленном светил" и к которой редко кто приближался без того, чтобы поддаться очарованию ее своеобразной личности. Эта любовь принесла Баратынскому немало мучительных переживаний, отразившихся в его стихотворениях, как "Мне с упоением заметным", "Фея", "Нет, обманула вас молва", "Оправдание", "Мы пьем в любви отраву сладкую", "Я безрассуден, и не диво", "Как много ты в немного дней"
Только в апреле 1825 года, после почти семи лет военной службы нижним чином, Баратынский (по представлению А.А. Закревского) наконец был произведен в офицеры, что давало ему возможность распоряжаться своей судьбой.
Особое место в творчестве Е. А. Баратынского занимают произведения, созданные в Маре. Уже став известным поэтом, он не раз приезжал в родные места, любил отдыхать здесь от светской суеты. С любовью и радостью воспевал он «поля и мирные дубравы», «дом отеческий», «родные степи». В Маре Баратынскому хорошо работалось. Ни один приезд сюда не обходился без того, чтобы он не написал стихов. К тамбовскому периоду творчества относятся стихотворения: «Песня» («Когда взойдёт денница золотая…»), «Не бойся едких осуждений», «Она», «Стансы» («Судьбой наложенные цепи…») и другие, датированные 1827 годом, когда поэт после долгих странствий посетил Мару вместе с женой и новорождённой дочерью.
9 июня 1825 года, Баратынский женился на дочери генерал-майора Энгельгардта Анастасии Львовне; тогда же он поступил на службу в Межевую канцелярию, но скоро вышел в отставку. Его жизнь после 1826 года становится однообразной. Его жена не была красива, но отличалась умом и тонким вкусом. Ее беспокойный характер причинял много страданий Баратынскому и повлиял на то, что многие друзья от него отдалились. В мирной семейной жизни постепенно сгладилось в Баратынском все, что было в нем буйного, мятежного. В свете Баратынские бывают редко. Они любят подолгу жить в поместье Мураново, где по проекту поэта построен дом (позднее принадлежавший Тютчевым).
В Петербурге, где в 1839 году познакомился с Лермонтовым, в обществе был ценим как интересный и иногда блестящий собеседник. В эти десять лет вместились, помимо семейных забот и праздников, встречи с Пушкиным и Вяземским, знакомство с Чаадаевым и Мицкевичем, смерть Пушкина, слава и смерть Лермонтова (о котором Баратынский не обмолвился ни словом), повести Гоголя (которые он приветствовал) и, наконец, дружба и разрыв с Иваном Киреевским, талантливым критиком, издателем журнала "Европеец". Нелегкий, "разборчивый", взыскательный характер вкупе с некоторыми творческими задачами, поставили Баратынского в особое, обособленное положение и в жизни, и в литературе: он "стал для всех чужим и никому не близким" (Гоголь).
Жена, которую он очень любил, была человеком интересным и преданным ему, но не могла заменить утраченные надежды и дружбы.
В 1842 году Баратынский, издал тоненький сборник своих новых стихов "Сумерки. Сочинение Евгения Боратынского", посвященный князю П.А. Вяземскому. Это издание, доставило Баратынскому немало огорчений. Его обидел вообще тон критиков. Белинскому показалось, что Баратынский в своих стихах восстал против науки, против просвещения. Конечно, это было недоразумение.
Осенью 1843 года Баратынский осуществил свое давнее желание - вместе с двумя старшими детьми предпринял путешествие за границу. Он посещает Германию, зиму 1843-1844 годов проводит в Париже, где встречается с декабристом-эмигрантом Н.И. Тургеневым, с Н.П. Огаревым. Чтобы познакомить французов со своей поэзией, Баратынский перевел несколько своих стихотворений на французский язык. Бодрость и вера в будущее появляются в стихотворениях Баратынского той поры ("Пироскаф", 1844).
Весной 1844 года Баратынские отправляются через Марсель морем в Неаполь, в Италию, которую поэт любил с детства, наслушавшись о ней от своего воспитателя-итальянца. Здесь он пишет свое последнее стихотворение "Дядьке-итальянцу", в котором вспоминает Россию, где итальянец "мирный кров обрел, а позже гроб спокойный". Перед отъездом из Парижа Баратынский чувствовал себя нездоровым, и врачи предостерегали его от влияния знойного климата южной Италии. Едва Баратынские прибыли в Неаполь, как с А.Л. Баратынской сделался один из тех болезненных припадков (вероятно, нервных), которые причиняли столько беспокойства ее мужу и всем окружающим. Это так подействовало на Баратынского, что у него внезапно усилились головные боли, которыми он часто страдал, началась лихорадка, и на другой день, 29 июня (11 июля) 1844 года, он скоропостижно скончался. Из Неаполя тело поэта перевезли на родину и похоронили на Тихвинском кладбище в Александро-Невской лавре, неподалеку от баснописца И.А. Крылова, скончавшегося в том же году.
Анастасия Львовна Баратынская пережила мужа на 16 лет и умерла в 1860 году. Тогда же на Тихвинском кладбище были установлены два однотипных надгробия - гранитные стелы с барельефным портретом, выполненным скульптором В.П. Крейтаном. Однако первоначальный барельеф на могиле Е.А. Баратынского не сохранился и в 1950 году был заменен новым (скульптор Н.В. Дыдыкин).
Яркий поэт, представитель пушкинской плеяды, Баратынский прожил короткую жизнь. Он оставил русской литературе три поэмы да три небольших сборника стихов. Суровый приговор Белинского, бесповоротно осудившего поэта за его отрицательные воззрения на "разум" и "науку", предопределил отношение к Баратынскому ближайших поколений. После смерти Баратынского Белинский, который имел много претензий к поэту, все-таки признавал: "мыслящий человек всегда перечтет с удовольствием стихотворения Баратынского, потому что всегда найдет в них человека - предмет вечно интересный для человека".
Глубоко-своеобразная поэзия Баратынского была забыта в течение всего столетия, и только в самом его конце символисты, нашедшие в ней столь много родственных себе элементов, возобновили интерес к творчеству Баратынского, провозгласив его одним из трех величайших русских поэтов наряду с Пушкиным и Тютчевым. О Баратынском тепло отзывались практически все крупнейшие русские поэты XX века.